Статьи и эссе
Монолог перед памятью сына
Владимир Ивасюк. Своеобразный символ украинской эстрадной песни. Короткой была его жизнь но какой весомый взнос сделал художник в культурное приобретение!
«Наш народ очень одарен, и его не удивишь талантом,
— писала София Ротару. — Я сотню раз видела со сцены, как люди разного возраста
и профессий загорались радостью, волновались, когда в зале раздавались его песни, — они вызывали в
сердцах удивление и восторг. Песни Владимира Ивасюка никто не слушал с безразличием. Его сразу
заметили и запомнили.
«КРЫЛО СТАНОВИТСЯ КРЫЛОМ ТОЛЬКО ВО ВРЕМЯ ПОЛЕТА» — это был афоризм, который он часто повторял.
…Он был чрезвычайно скромен и тактичен с людьми.
Творческое общение с Владимиром Ивасюком было праздником для исполнителей его песен. И я испытала
этот праздник!»
С зеделом творца мы осведомлены неплохо. Гораздо меньше известно о том, каким он был в жизни, о чем мечтал. Думается, читателям интересно ознакомиться с воспоминаниями о композиторе его отца — Михаила Григорьевича Ивасюка, написанными специально для «Социалистической культуры».
Наша семья жила в районном центре Кицмань около средней школы. Мы с женой работали учителями. Рядом со школой — районный Дом пионеров и школьников, в который сына влекла непреодолимая сила. Там действовали разнообразные кружки, часто происходили концерты. Парни и девушки учились рисовать, играть на народных инструментах. Когда окна нашего домика были отворены, доносилось пение пионерского хора, мы слышали замечание его руководителя Ивана Лазаревича Ковблика, народного музыканта-скрипача, способного самоука, владевшего несколькими инструментами и основами теории музыки. Он проводил уроки пения школе, руководил оркестром народных инструментов.
Володя охотно посещал репетиции оркестра. Еще четырехлетнему купили ему мандолину, и он с гордостью шел к Ивану Лазаревичу, который пристраивал парня рядом с опытными оркестрантами. Старшие благосклонно относились к «учительскому ребенку».
Праздником было для сына посещение концертов. Они часто происходили в городке. Любил и фильмы, особенно музыкальные. Мы считали это нормальным и охотно брали детей с собой. Я был поражен вниманием, с которым Володя смотрел армянский фильм «Сердце поет», где в главной роли выступал своеобразный певец Артур Айдинян. Мальчика буквально очаровал его голос. На следующий день он просил маму, чтобы пошла с ним еще раз в кино.
Через несколько лет Артур Айдинян приехал с концертом в Черновцы. Володя подрос, был уже музыкантом, но впечатление от песен певца запало глубоко в сердце. Он агитировал родных поехать на концерт армянина. Восторженно слушал его, хотя и не скрывал разочарования: артист был уже мало похож на виденного когда-то экранного героя.
Детство сына проходило около большого старого сада, мимо которого журчал поток; неподалеку буквально в двух сотнях шагов, шумел чарующий лес. По вечерам и утрам в саду и лесу заливались соловьи. Одна птица замолкала на мгновение, а песню уже подхватывала вторая, потом третья приобщала свой голос. Казалось, каждая яблоня, груша, слива, тополь имели своего собственного певца. Мы широко отворяли окна. Дети засыпали под соловьиную колыбельную.
…Однажды дочь Галинка прибежала встревоженная:
— А Володька полез на вишню, высоко-высоко.
Иду в огород. Замечаю сына среди веток, но молчу, чтобы не испугать. Еще сорвется с испуга. Когда слез, подхожу:
— Что делал на вишне?
Растерянно забегали глазки. Но не сказал ни слово.
— Он делает гам гнездо, — выдает внука бабушка. — Собирает перья около курятника и выстелает его.
— Какое гнездо, мальчик? — кладу ладонь на головку.
— Для птички, — отвечает за него Галинка.
Сын поднимает на меня взгляд и несмело:
— Хочу видеть соловья. Какой он? Может, прилетит и сядет. Тогда посмотрю. Садились же вокруг окна синицы и щеглицы.
— Зимой птицы были голодные и должны были везде садиться. А соловьи даже не заметят твоего гнезда, — говорю.
— Мне понравилась эта наивная фантазия. Вылезаю на вишню. Среди веток — переплетенные и покрытые перьями прутья сирени. Гнездо для соловья. Поэзия часто не согласовывается с человеческой логикой. Дети — самые гениальные поэты.
В пять лет мы отдали сына в Кицманскую детскую музыкальную школу. На вступительном экзамене его попросили запеть. Он знал разные народные песни, но исполнил «Вечернюю песню» К. Стеценко на слова В. Самойленко. Приемная комиссия единодушно зачислила парня в подготовительный класс. Мы приобрели наименьшую скрипочку-восьминку, «жужжалку», несколько нотных тетрадей и папку синеватого цвета, на которой было выведено большими белыми буквами: «Музыка».
Летело время. Володя закончил семилетку в музшколе, и учителя посоветовали отдать его в Киевскую среднюю музыкальную школу имени Н. В. Лысенко, которая в начале 60-х годов считалась учебным заведением для одаренных детей. К вступительным экзаменам сына готовил черновицкий скрипач Ю. Н. Гина.
В Киеве были замечательные учителя. Володя полюбил школу, хоть ему приходились много работать, чтобы быть на уровне лучших учеников. Но случилась беда — он заболел, и мы вынуждены были забрать его домой. Вернули парня в Кицманскую среднюю и музыкальную школы. Он долго печалился, горько переживал разлуку с учителями, новыми друзьями. Свойство увлекаться не дало ему скучать. Начал записывать народные песни, часами играл на рояле и скрипке, сочинял свои мелодии, этюды, импровизировал. Изучал все, что касалось музыки. Мы, родители, гордились тем, что он хорошо знал математику и физику, любил литературу, историю, химию, писал стихотворения. Кроме того, Володя был еще и способным художником — нарисованный им портрет Т. Г. Шевченко долго экспонировался в родной школе.
…Исполнилось пятнадцать лет. Сын написал несколько песен. Однако не все они удовлетворяли его. Оставил только две — «Колыбельную» и «Мне шестнадцать лет». Последнюю послал на областной конкурс самодеятельной песни и получил премию. Успех вдохновил.
Девятиклассником Володя сплотил кицманских ребят и девушек: появился вокально инструментальный ансамбль «Буковинка» — один из первых молодежных коллективов в республике. Было это в начале 60-х годов. Энтузиасты исполняли произведения М. Скорика и А. Билаша, Володины «Добро пожаловать» «Моя песня». «Буковинка» имела успех. Любителей приглашали выступать в Черновцы и Киев, передавали их произведения по радио и телевидению.
Обласна газета «Советская Буковина» одобрительно отозвалась о коллективе: «Более всего
понравилась присутствующим «Моя песня» (слова и музыка В. Ивасюка)
с которой ансамбль дебютировал перед черновчанами»
. Отзывы в прессе волновали, смущали Володю,
способствовали активизации его деятельности.
…Семья переехала в Черновцы. Сын устроился на завод «Легмаш» слесарем. Вскоре ему поручили организовать заводской хор. Он, вчерашний десятиклассник, страдал от мысли, что после смены рабочие не придут на репетицию. Но опасения были напрасны. Любители полюбили своего руководителя, хор звучал согласованно, коллектив отметили на областном смотре. В репертуар Володя ввел и несколько своих песен — «Отчизна моя», «Там, за горой, за кремневой», «Шляпа». Тогда же послал на конкурс, посвященный 50-летию Великого Октября две песни — «Отлетали журавли» и «Колыбельную для Оксаночки». Получил первую премию.
Требовательность, самокритичность — характерные черты сына. Музыка — неутомимый поиск. Эта истина была главной в его взглядах на творчество.
Жизнь переменчива. С рабочей средой пришлись расстаться: Володя вступил в Черновицкий медицинский институт. Недолго был рабочим, но на протяжении всей жизни носил в сердце самые светлые чувства благодарности и любви к родному заводу, где предпринимал первые самостоятельные шаги, формировался как гражданин. Коллектив развил в нем чувство достоинства и ответственности за все, что делал.
Изучая медицину, Володя продолжает занятие музыкой. В свободные часы пишет новые произведения, берет участие в студенческой художественной самодеятельности: играет в ансамбле псени и танца, создает юношеский камерный оркестр. Постоянно занимается музыкальным самообразованием (музучилище вынужден был покинуть: попрепятствовала экзаменационная сессия, которая совпадала во времени). Объектом его особого внимания становится творчество Н. Лысенко и П. Чайковского, он стремится проникнуть в секреты успеха музыки Ф. Шуберта.
Однажды вечером во время прогулки в университетском парке сын сказал мне:
— Удивительная вещь. Нас считают чрезвычайно музыкальной нацией, Максим Горький назвал украинскую народную песню апофеозом красоты, а мы, кроме Николая Лысенко, не дали миру имя, которое бы стояло в одном ряду с Глинкой, Моцартом, Верди, Шубертом. Где наша опера, симфония, циклы песен мирового значения? Думается, место Шуберта украинской песни вакантно. Его нужно занять. Отважившемуся на это, придется приложить много усилий, труда, борьбы, познать горечь разочарований. Но какая благородная, высокая цель для таланта!
Я молчал. Наивность юноши? Нет, программа жизни. Володя умел гордиться достижениями родного народа. Гордился, что вырос в том уголке кицманской земли, где провел свое детство и юность известный писатель, классик украинской музыки Сидор Воробкевич. Об этом великом труженике на ниве культуры часто происходили разговоры в нашей семье. Дочка Галя, которая также училась в медицинском институте, поглядывала на брата с лукавинкой в глазах и говорила, что земля, воспетая Воробкевичем, воздух, соловьиные песни близкого леса и старинного сада, посаженого, по-видимому, еще дедом композитора, по сей день преисполнены поэзии и мелодий.
Песни молодого композитора постепенно выходят за пределы Буковины — их исполняет одна из лучших певиц 60-х годов киевлянка Лидия Видаш. Они пленят молодежь, особенно студентов, старшеклассников. Но вот наступает 1970 год. Почитатели песни — в восторге от «Червоной руты» и «Водограя».
Песня «Червона рута» имеет свою историю. В ноябре 1967 года товарищ подарил мне на день рождения монументальный труд В. Гнатюка «Коломийки» 1906 года издания. Володя следил за произведениями, которые появлялись в нашей семейной библиотеке, перечитывал их.
Именно в этой книге он и натолкнулся на строку:
Собрала троезелье красную рутоньку,
И захотела околдовать меня, сиротинку.
Для восемнадцатилетнего музыканта, влюбленного в родной фольклор, чувствительного ко всему новому образ красной руты был волнующей находкой, настоящим откровением. Но цветок не давал ему покоя почти три года. Путешествовал по селам, особенно горным, ища ключ к пониманию таинственного понятия, в котором почувствовал живительное дыхание поэзии. На Косивщини нашел новый вариант коломийки о красной руте а на Путильщини, в Розтоках, записал легенду о загадочном чар-зелье, которое появляется в народных переводах символом вечной и чистой любви.
Песня принесла ему немало хлопот. Сначала он старался придать ей форму баллады, но произведение выходило растянутым, многословным, композиционно непутевым, а Володе нужные были простота и искренность народной песни. Переписывал множество раз, шлифовал. Прошло много месяцев, прежде чем обнародовал.
«Водограй» тоже рождался в муках творчества. Долго вызывал недовольство. Володя вносил изменения в сюжет песни, ропща на свою беспомощность, которую называл невезением, замкнулся в себе, но посторонней помощи не принимал. Через какое-то время опять вернулся к замыслу и реализовал его.
На областном телевидении сын имел хороших друзей. Это — главный режиссер Василий Селезинка и звукооператор Василий Стрихович, которым при встрече сказал, что у его уже готовы две песни. В. Селезинка заинтересовался новинкой и выразил готовность пустить их в эфир. Его поддержал В. Стрихович. Володя пригласил в телестудию оркестр Валерия Громцева из Дома текстильщиков и молодую учительницу музыки Лялю Кузнецову, которая владела красивым сопрано. Началась запись. В. Селезинка и В. Стрихович были требовательными, придирчивыми, не терпящими наименьшей неаккуратности в исполнении. Десятки раз начинали все сначала — переделывали, искали, творили.
Премьера песни на Республиканском телевидении состоялась 13 сентября 1970 года. На протяжении выступлению я ужасно волновался за своего беспокойного сына, а дома семья не отходила от телевизора.
После трансляции Володя подошел ко мне.
— Как оно вышло, папуля? — спрашивает.
— По-настоящему.
— Как звучал «Водограй»?
— Хотелось танцевать под его музыку.
— Ты — хронический отец. — И улыбнулся.
— Субъективный? Что же, субъективность — основная черта творчества. Объективных людей нет и среди тех, кто воспринимает произведение.
Это было началом той дороги, которую искал и нашел Володя.
О нем заговорила пресса. Ровесники восторженно среагировали на его песни, по радио зазвучали произведения, написанные раньше. Появляются друзья: прекрасные певцы Н. Яремчук и В. Зинкевич, композитор и творец «Смерички» Л. Дутковский.
«Червона рута» была признана лучшей песней в 1971-го, а «Водограй» — 1972-го года. При Черновицкой филармонии создается вокально инструментальный ансамбль «Червона рута» под руководством молодого, способного организатора и музыканта А. Евдокименко. В коллектив пригласили выпускницу музучилища, тогда уже популярную на Украине певицу Софию Ротару. Этот ансамбль, как и «Смеричка», стал родным Володе. Взаимоотношения в нем были чистыми, преисполненными благородства, которое не так часто бывает в литературно-художественной среде. Творческое сотрудничество сына с коллективом «Червоной руты» и его звездой Софией Ротару окрыляла его, воодушевляла духовно. Эти взаимоотношения — яркое свидетельство того, каких успехов можно достичь в искусстве, если избавиться от интриги, зависти, недоброжелательности. И только творить.
Популярность Володи росла. Расширялась география гастролей. Как-то после выступления в Одессе он, шутя сказал:
— Говорят, что если Одесса признает артиста, художника или композитора, то это гарантирует ему успех в искусстве. Меня одесситы приняли ласково, значит, могу быть спокойным.
Но я никогда не видел сына без работы. Его приглашали в гости рабочие коллективы, школьники. Охотно выезжал в села. Не раз хорошим словом вспоминал колхозников села Санкивцы Хотинского района, перед которыми исполнял песни, рассказывал о своем творчестве, учебе, планах. Труженики полей радостно приветствовали молодого творца. Казалось, все село пришло на встречу — зал сельского клуба не мог уместить желающих услышать исполнителя.
Володя был хорошим пианистом, умело владел скрипкой. Но он болезненно ощущал потребность углублять и обогащать свои знания по теории музыки, потому что мечтал о написании симфонии, вынашивал тему оперы «Дарина», уже начал разрабатывать ее. Без надлежащей теоретической подготовки сложные музыкальные формы были бы недоступны.
Летом в 1972 году Володе предложили перевестись в Львовский медицинский институт и вступить на композиторское отделение консерватории имени Н. В. Лысенко. Перспектива была привлекательной.
За годы, проведенные во Львове, сын создал свыше семидесяти песен, большое количество инструментальных пьес, малых и больших форм. То, что он написал, популяризировалось пластинками, сборниками, которые издавались в Москве, Киеве. Фирма «Мелодия» выпускает пластинку-гигант «Песни Владимира Ивасюка поет София Ротару»; выходит сборник его произведений в издательстве «Музыкальная Украина». На Всесоюзном конкурсе молодых композиторов он получает вторую премию за «Балладу о Викторе Хара», ЦК ВЛКСМ тоже отмечает его деятельность.
Преисполненный желания творить, юноша пишет музыку к спектаклям, в частности к инсценизации романа О. Гончара «Знаменосцы». Тесная и искренняя дружба соединяет его с дирижерами Ю. Силантьевым и Р. Бабичем и московским композитором А. Экимяном.
Старшим коллегам нравились его сдержанность, достоинство. Потому что никогда не искал парень покровительства у маститых. Дорожил вниманием С. Ротару, Л. Артеменко, Н. Яремчука, В. Зинкевича, В. Шпортько. Это были его посестры и побратимы в искусстве.
Легко писал он музыку на поэзии Д. Павличко, Р. Кудлика, С. Пушика, Д. Луценко, Н. Петренко, А. Дементьева, В. Лучука, Ю. Рыбчинского. Благотворно влиял на него Р. Братунь.
…Идут годы. Умываются дождями цветущие сады, красочное одеяло стелет осенний лес, снегами окутываются дома и поля. Переменчивая музыка жизни. Любил ее сын. В творческих муках, беспокойстве слушал истину его партитуры. До последнего дня. Услышанные, воспроизведенные им мелодии бытия осталась навсегда. И не тоько лишь в памяти тех, кто его знал.
Михаил Ивасюк
Журнал «Социалистическая культура» №6
1987
