Статьи и эссе
Смерть в Брюховичах
Четвертого марта 2005 г. В. Ивасюку исполнилось бы пятьдесят шесть. Хотя мне тогда было всего лишь четыре года, и до сих пор помню свои впечатления от его впервые услышанных «Червоной руты» и «Водограя».
Тем более, что восприятие творчества Ивасюка с того времени не изменилось, и песни в оригинальном исполнении Софии Ротару ассоциируются в моем сознании с чем-то на манер прогулки погожим летным утром по росистой траве.
Безусловно, гений Владимира Ивасюка был результатом переплетения многих культур, которые испокон веков сосуществовали в многонациональной Буковине, но прежде всего — украинских и румынских музыкальных традиций (кстати, львовские критики XIX ст. считали самым совершенным музыкальный фольклор именно румын и украинцев), которые и дали Советскому Союзу оригинальные шлягеры Ивасюка.
Слава пришла к нему в 1971 году после выхода на экраны фильма «Червона рута», который сняло львовское телевидение, и победы одноименной песни на первом всесоюзном фестивале «Песня–71». Когда София Ротару победила на конкурсе шлягеров социалистических стран в Сопоте (Польша, 1974) с песней «Водограй», В. Ивасюк получил также международное признание. В 1973 году Владимир окончил Львовский медицинский институт, а в следующем вступил в Львовскую консерваторию (из которой славного композитора отчислили в 1976 году за пропуски занятий; восстановили в 1977 году).
В интернете есть электронная версия книги Ивана Лепши «Жизнь и смерть Владимира Ивасюка». Ее автор лично знал Владимира, в начале 1990-х вел журналистское расследование обстоятельств его гибели и имел доступ к материалам следствия (которое проводил Валерий Рябушко, продолжил Ярослав Гнатив, который теперь работает в аппарате уголовно-судебного отдела прокуратуры Львовской области, а завершил Василий Шимчук). По этой книге даю информацию о гибели Владимира.
24 апреля 1979 г. в 08:30 В. Ивасюк отправился в консерваторию. Около 13:00 Владимир вернулся домой, взял некоторые свои ноты и снова ушел, сказав, что через час вернется. На следующий день однокурсники видели, как он шагал по дороге Винники–Львов.
В ответ на заявление матери 27 апреля милиционеры опросили всех знакомых Владимира, но безрезультатно. И лишь 18 мая 1979 г. рядовой в/ч 42190 Жамсунбек Чорнобаев обнаружил тело Ивасюка в лесе в Брюховичах. Милиционеры нашли труп под буком в позе на коленях (Лепша применяет термин «полувесел-полустоял») с поясом от плаща на шее. Рядом стоял пустой портфель. В карманах были 3 рубля, пачка «Космоса» с шестью папиросами. Смерть из-за повешения — таким был вердикт судейско-медицинской экспертизы, которая датировала ее 26–27 апреля, так как механические часы покойника Orient остановился на дате 27 апреля 12:50. Труп не разложился. Расстояние от ветки до поверхности грунта была меньше суммы роста покойника и длины пояса, на котором он «полувесел-полустоял».
Хотя в 1979 г. слава Ивасюка и потеряла признаки ажиотажа, которые она имела в течение 1970–1972 гг., тем не менее, все же не потускнела. В конце концов, София Ротару и другие исполняли все новые и новые его песни. Поэтому не удивительно, что, хотя пресса молчала, львовяне живо обсуждали его исчезновение, а на похороны 22 мая на улицы вышел весь Львов. Через 21 год ситуация повторится из-за гибели Игоря Билозира. Тем не менее, в отличие от 2000 г., в 1979-м стихийные манифестации не прекратились сразу, поэтому в начале июня львовские газеты опубликовали сообщение прокурора области Бориса Антоненко, что Ивасюк совершил самоубийство, поскольку был психически болен. Я хорошо помню, что тогда говорили взрослые: россияне считают нас «низшей расой», а сами пели песни Ивасюка; поэтому КГБ замучил В. Ивасюка, чтобы мы пели российские песни, а не наоборот. КГБ контролировал манифестации, а потом следил за его могилой, запугивая всех, кого удавалось идентифицировать. Секретарь Львовской организации Союза писателей Украины Ростислав Братунь лишился своей должности за речь над могилой В. Ивасюка, а Петр и Василий Сичко за чтение своих стихов на кладбище попали в тюрьму. Окончательно ситуацию разрядила зима, хотя группы патриотов собирались над могилой Ивасюка еще в начале 1980-х.
Существуют четыре версии смерти певца и композитора. Официальная опиралась на факты консультаций и лечение В. Ивасюка в 1977 г. у психиатров от депрессивной формы неврастении. Но в 1979 г. Владимир не обращался к врачам. После его смерти светочи львовской психиатрии поставили диагноз циклотимии (неврастению не считают недугом, циклотимия — болезнь). Эта версия вызвала сомнение в Генеральной прокуратуре УССР, поэтому старший советник юстиции Л. Пинский вернул дело на дорасследование.
Следователи имели еще версию «Моцарта и Сальери». По свидетельствам И. Лепши, Ивасюку завидовали, прежде всего, его руководитель Анатолий Кос-Анатольский. Из-за стресса, который пережил выдающийся композитор после отчисления из консерватории (на чем настоял А. Кос-Анатольский), В. Ивасюка госпитализировали. Вскоре комитет Шевченковских премий, наградив творцов «Знаменоносцев» в Львовском драматическом театре им. Марии Заньковецкой, проигнорировал В. Ивасюка, хотя он писал музыку к спектаклю. В конце концов, накануне своего исчезновения Владимир узнал, что его даже не включили в список претендентов на премию им. Островского, несмотря на все оформленные документы и рекомендации. Все, кто видел тогда Владимира, со временем свидетельствовали о его сложном психическом состоянии.
Многие и теперь считают, что композитора замучил КГБ. Надо заметить, что хотя Владимир не интересовался политикой совсем, но против КГБ он был не без «грехов». Так в 1966 г. Владимира отчислили из Черновицкого медицинского института за то, что в своем родном Кицмане вместе с друзьями он сбросил с пьедестала памятник Ленину; ребята решили попробовать «постоять на пьедестале», статуя неожиданно не удержалась и упала на землю, за что Владимир с друзьями отсидел 15 суток в милиции; в 1967 г. он восстановился. За два месяца до смерти с ним в самом деле разговаривали кагебисты относительно гонораров, которые Ивасюк должен был получить за издание пластинок своих песен в Канаде, уговаривая его передать эти средства в «Фонд мира» в обмен на разрешение посетить Америку. Тем не менее, Владимира Канада не интересовала, поэтому он отказался.
Узнав, что готовлю материал о В. Ивасюке, моя мать вспомнила, что ей показывали дом в Брюховичах, где кагебисты якобы держали Ивасюка. Когда этот материал был почти готов, решил проверить и эту версию. Местные жители рассказывают, что раньше на месте теперешнего дома скульптора Михаила Дзиндры на ул. Львовской стоял домик, который был собственностью одной из тюрем Львова. Известно, что таинственный домик был связан с выполнением смертных приговоров. Он «жил» большей частью ночью, когда за глухой забор заезжали автомобили, оттуда звучали выстрелы. Охрана не менялась. В период сталинизма домик охранял полу-псих Анисимов, который мог стрелять по детям из автомата, в 1970-х — служащие МВД супруги Андрухивы. Вероятно, что здесь также прятали казненных: в телефонном разговоре господин Дзиндра рассказал мне, что в одном месте «двигается земля» и что его пес однажды вытянул оттуда кость в носке. В 1990 г. местные жители разобрали дом на кирпичи.
Четвертая версия — о смерти от рук бандитов. Оказывается, каждый ресторанный ансамбль СССР должен был иметь утвержденный репертуар. Из тех заработков, которые музыканты отдавали в кассу, какие-то копейки перепадали также композиторам. Если учесть, что «Червона рута» фигурировала в программах коллективов от Ужгорода до Петропавловска Камчатского, это были большие деньги. Я уже не говорю о гонорарах за пластинки, концерты и т.п. В материалах следствия фигурировали заявления солистки Львовской оперы Татьяны Жуковой и Светланы Федорченко, которые 15 апреля 1979 г. были свидетелями стычки композитора с тремя кавказцами в трамвае №4. Домой тогда Владимир вернулся без пуговиц. А 24 апреля 1979 г. (в день исчезновения) Ивасюка видели с тремя незнакомцами в консерватории. К мысли, что Владимира убили бандиты, склонялся его отец. И. Лепша также допускал, что его могли похитить и требовать денег. А когда бандитам это не удалось, имитировали самоубийство. Каждая из версий не лишена слабых мест. С просьбой о комментарии я обратился к Василию Кирилловичу Шимчуку — бывшему следователю Львовской областной прокуратуры, ныне — частному адвокату, и Игорю Кравчуку — юристу областной организации партии «Батькивщина», моему коллеге, который помогал анализировать обстоятельства гибели выдающегося композитора.
— Часто ли случались в вашей практике повешения, когда жертва не висела, а стояла?
— Да, часто. Кроме того, справочники по судейско-медицинской экспертизе описывают немало таких случаев. Вдобавок, если даже предположить, что В. Ивасюка повесили, то остались бы хотя бы какие-то следы борьбы, а их не было ни на теле, ни на одежде, ни вокруг. Владимир был лицом очень популярным, поэтому его смерть имела большой резонанс, породила немало слухов и легенд. Тем не менее, я считаю, что это все же было самоубийство.
— Обращали ли вы внимание на показания о стычке В. Ивасюка с кавказцами?
— Теперь тяжело вспомнить все детали. Вдобавок, по обыкновению я вел шесть-семь дел вместе с тем. Тем не менее эта версия — самая слабая, поскольку тогда в Львове не было ни мафии, ни похищений людей, ни заказных убийств.
— Почему прокурор Львовской области Б. Антоненко публично заявил о самоубийстве на основе психических расстройств, хотя следствие еще не закончилось?
— Прокуратура уже имела выводы экспертов и другую достоверную информацию об обстоятельствах гибели В. Ивасюка. Конечно, не могу говорить вместо него, тем более, что тогда я еще не вел дело. Но думаю, что прокурор пошел на такой шаг, поскольку дело было резонансным и нужно было как-то реагировать.
— Ощущали ли вы давление во время следствия?
— Нет. Ни одного.
P.S.
Когда я проходил по последнему пути Ивасюка, проводниками были учитель географии СШ №41 и голова ячейки «Молодого Руха» Брюховичей Любомир Войтович. В прошлом году Любомир организовал поход молодежи Брюховичей по местам выдающегося композитора и посвятил ему страницу газеты «Школьные вести» СШ №41. Он рассказывает, что после этого ему домой был звонок с угрозами: дескать, если хочешь жить спокойно, не лезь, куда тебе не следует. Кроме того, когда несколько лет тому жители Брюховичей установили памятный камень на месте трагедии, вскоре кто-то отбил на нем крест, исчезли деревянный портрет и желто-голубой флаг. Так попытки осквернить памятник, по крайней мере, свидетельствуют, что события двадцатишестилетней давности еще и до сих пор порождают эмоции.
Для газеты
Мы опросили несколько человек, которые давали важные показания и комментарии, видели также документы, но по разным причинам большинство этих людей не разрешили называть их имена. Поэтому теперь я в неудобной ситуации. Впрочем, И. Лепша пересказал и процитировал немало фрагментов из дела, и не доверять ему нет оснований. На мой взгляд, версия о самоубийстве является самой вероятной. А самой слабой — криминальная. Тем не менее, вопрос относительно времени и способе смерти все же остается.
При погодных условиях, указанных в протоколе осмотра места трагедии, отсутствие признаков разложения является сомнительным. Эксперты тщательно изучали повреждение коры злосчастного дерева, а все же не сделали однозначного вывода, что это следы от обуви В. Ивасюка. Вдобавок, зачем ему залезать на дерево, если, учитывая его рост, Владимир мог без особых усилий подернуть узел, стоя на земле? Эксперты не сумели убедительно объяснить происхождения синяков на коленах и руках покойника. Удивительно также, что за три недели никто не заметил трупа: по крайней мере, теперь лес вдоль и поперек пересекают дороги и тропинки.
Неизвестно, есть ли в материалах следствия протоколы допросов работников известной всем «Чебуречной» и кафе «Волна», ведь кто-кто, а они узнали бы постоянного клиента. Обнаружило ли следствие окурки? Неужели не захотелось выкурить еще одну перед смертью? А куда подевались спички или зажигалка? Брали ли пробы грунта с обуви В. Ивасюка на предмет соответствия грунтам в Брюховичах? А если было так холодно, то куда подевалась шапка?
И все же, изложенных соображений недостаточно, чтобы ставить под сомнение вывод следствия: если предположить, что В. Ивасюка все-таки повесили, то преступники могли сделать это только лишь при условии применения наркотических веществ, усыпив свою жертву и тому подобное. Но здесь глухой угол, так как эксперты не обнаружили следов ни наркотиков, ни алкоголя (правда, они обнаружили фиолетовую жидкость в желудке покойника, но не смогли идентифицировать ее). Что Владимира могли подвесить уже мертвого — исключено. Вместе с тем близкое соседство какого-то таинственного объекта НКВД-МВД, о котором помнит каждый житель Брюховичей, угрозы и попытки осквернения памятника на месте трагедии — дополнительные аргументы для сомнений, действительно ли это самоубийство.
В этом деле многовато совпадений. Принимая участие в подготовке этого материала, имел надежду, что нам удастся расставить все точки над «і». Результат, к сожалению, неоднозначный.
