Статьи и эссе
Сегодня бы ему исполнилось 62. Всего 62!!!
Я еще учился в школе.
Однажды зашел в ГУМ — там на 3-й линии был очень хороший отдел пластинок.
И рядом с новыми интересными пластинками, а стоили они, помню как сейчас: 3-50 — иностранная эстрада, 2-50 — советская эстрада и 1-45 — классическая музыка, начал перебирать ящик с уцененными дисками — новыми, но залежавшимися и без ярких конвертов.
И вдруг вижу — серым по синему написано: «София Ротару поет песни Владимира Ивасюка»! Я обрадовался — начал искать «Червоную руту» или «Водограй». Не нашел. Разочаровался. «Ну хорошо, — думаю, — за 20 копеек (а именно столько стоили уцененные диски) — возьму».
Пришел домой, поставил.
Оказалось, даже не с рок-группой (или ВИА), а песни в сопровождении эстрадно-симфонического оркестра (как потом оказалось, под руководством Ростислава Бабича). «Ацтой», — подумал я, хотя в те времена этого слова еще никто не знал.
Но время от времени заводил ту пластинку. Оказалось, что Ивасюку и Софии Ротару за нее даже премию комсомола УССР дали в свое время.
Оказалось, то не просто песни, а целая такая песенная мистерия — между ними даже не было пауз! Там свой космос, своя поэтика, своя интонация. И такой надрыв — о мальвах около дома, которые проросли из самого сердца, о дороге от моих ворот к твоим воротам и, конечно, о любви, которая цветет в жизни один единственный раз. Именно тогда я понял, что Ротару — не просто модная певица, а глубокая трагическая актриса, что откровенно диссонировало с ее тогдашними песнями типа «Луна-луна, цветы-цветы» или «Лаванда, горная лаванда».
«Лавандой» мы называли уборщицу в нашей школе, которая иногда давала нам с одноклассниками 10 рублей и просила купить в магазине «Подарки» одеколон «Лаванда», который стоил 8 с чем-то. Ее в том магазине уже хорошо знали, потому одеколон не продавали.
Ближе к вечеру она выпивала тот одеколон и потом отсыпалась — где-то на «черной» лестнице, которая вели в подвал школы. И от нее пахло лавандовым экстрактом и, как нам тогда казалось, новыми песнями Софии Ротару.
А потом прошло много-много лет — я попал в Черновцы, попал в музей-квартиру Ивасюка. Мне позволили даже прикоснуться к роялю, за которым была написана «Червоная Рута» и много чего еще.
Интересно, но один известный литературовед, который в то самое время был в Черновцах, помнил Ивасюка. Они учились в одно время: он — на филфаке, Ивасюк — в медицинском. И Ивасюк, еще юный, который еще ничего не успел написать, приходил к ним в общежитие и просил — мол, парни, ну вы же филологи, ну помогите что-то со стихами! Может, посоветуйте каких-нибудь поэтов — или что.
Разгадать причины смерти Ивасюка достоверно невозможно.
Но можно попробовать проследить интересную закономерность.
В полиэтнических имперских государствах абсолютным инноватором может быть лишь представитель «титульной» имперской культуры (если он является творцом имперской культуры, но не принадлежит к империетворящего этноса, это всячески подчеркивается — как с Гоголем или Ференцом Листом).
Представителю «нетитульной» культуры приходится лишь «танцевать гопак», то есть заниматься развитием родной этнической культуры, не выводя ее на универсальный уровень, или воспроизводить на местном грунте культурные схемы, созданные в контексте «титульной» культуры.
Если в контексте «нетитульной» культуры вдруг появляется инноватор, который возносит ее (в какой-либо отрасли) выше «титульной», у такого человека автоматически появляются серьезные проблемы.
И это логично, поскольку это является механизмом защиты имперской государственности — «титульная» культура, «титульный» «Soft Power» обязаны быть самыми лучшими, самыми крутыми, самыми интересными. А если не так, тогда почему столица именно в Москве / Санкт-Петербурге (Лондоне, Париже, Вене), а не в Киеве, Эдинбурге, Марселе, Будапеште, Львове?
Можно ли выявить какую-то закономерность в том, как «зачистили» в свое время, скажем, Леся Курбаса или «слили» Довженко и многих других? И можно ли именно в этой логике искать ответ на загадку гибели Владимира Ивасюка — даже не представляю.
Если бы Ивасюк наследовал бы «Самоцветов» или «Поющие гитары», тогда одно дело. А так — какой-то «бандеровец» внезапно стал мега-звездой — и не только лишь у себя на «бандеровщине», а во всем Советском Союзе.
(Подчеркиваю: это не моя версия, это допущение относительно механизмов функционирования «Soft Power» в больших государствах. Вопросов значительно больше, чем ответов…)
Итак, предлагаю вспоминать любимые песни Владимира Ивасюка.
У меня нет одной-двух любимых, но среди тех, которые поражают больше всего:
- «Не знаю, приду ли сюда вновь, но оставляю вместо себя Те цветы, которые сорвал в саду Для тебя» (хотя к этой песне Ивасюк написал только слова, а музыку — Валерий Громцев — это мало кто знает).
- «Я пойду в далекие горы».
- «Я к морю вышел — море спит».
- «Песня будет среди нас».
- «Баллада о двух скрипках».
- Танго «Поверь глазам».
- Танго «Не стань печалью на моем пути».
- «Баллада о мальвах».
- «Неудержимое течение» («И теперь не знаю, как забыть, То, чего никогда не было»).
- Ну и, конечно, его, возможно, самая гениальная песня «И лишь любовь цветет один единственный раз».
А ЧТО ЛЮБИТЕ ВЫ?
