Статьи и эссе

Все проходит. Не проходит песня

Его щедро одарил Господь — уникальным голосом, прекрасной внешностью, умом, деликатностью. Судьба была благосклонна к нему, ведь 17-летний шофер, воспитанник школы-интерната, встретил на своем пути человека, который взял на себя труд помочь раскрыться таланту. Это был Левко Дутковский, который учил Назария петь.

Когда же с ансамблем «Смеричка» в 1971-м году он вышел на сцену концертной студии «Останкино», чтобы вместе с Василием Зинкевичем и Владимиром Ивасюком спеть «Червоную руту», это было почти невероятно. Ведь где та маленькая Выжница, а где Москва!

В 1980-м на подаренной Михаилу Ивасюку пластинке «Несравнимый мир красоты» он написал: «Песня песню зовет. Песни Володи позвали миллионы людей, позвали и меня. Ведь они роняют в сердце радость, грусть и гордость. Назарий Яремчук».

Владимир Ивасюк ценил талант Назария, выделял его голос из остальных. Яремчук с блеском исполнял «Два перстня», «Я — твое крыло», «Песня будет среди нас». А «Червона рута» была с ним на протяжении всей его творческой жизни. Как вспоминал артист, каждый свой концерт он начинал этой песней. И где бы он не выступал — в степях Украины или далекой Монголии, на Кубе или в Афганистане — ему подпевали: «Ты у меня единственная…» В марте 1979-го Ивасюк работал над песней для Назария — он должен был исполнять ее на конкурсе «Песня–79». Это была песня «Я еще не все тебе сказал».

Смерть Владимира Ивасюка стала границей, за которой остались музыка композитора, обозначенная, кроме сугубо эстетических достижений, глубиной содержания, моральным целомудрием, совершенством песенных текстов, и огромный авторитет самого Ивасюка, на который мог опереться любой исполнитель.

Верховодам Украины хотелось другой песни, которая бы или воспевала «счастливую жизнь» непосредственно, или же выполняла бы роль орнамента, декора к «грандиозным достижениям советского народа накануне 110-ой годовщины со дня рождения В. И. Ленина». Об этом было дано понять и самому Назарию в марте 1980 года. Тогда на экраны Украинского телевидения вышла концертная программа «Смерички» и ее лидера, в которой зрителям была предложена новая концепция коллектива. И поднялась настоящая буря. Поиски «Смерички», а также действия телевизионной творческой группы были подданы суровой критике — «по просьбе телезрителей», которые звонили в киевскую редакцию ТВ. Дошло до Министерства культуры. Состоялось собрание и обсуждение — протоколы можно найти в архиве. И было приказано не делать подобных программ в будущем, а в дальнейшем согласовывать все с художественным советом.

Только в 1988-м республиканское телевидение вернулось к творчеству коллектива и подготовило отдельную программу. Собственно, я не собираюсь углубляться в историю ансамбля «Смеричка», но считаю, что феномен ансамбля, который просуществовал более трех десятилетий, заслуживает основательного научного исследования.

Мне хочется сказать о Назарии, с которым выпало сотрудничать с 1989-го по 1994-й год в музыкальной программе Украинского телевидения «Вы нам писали» (со временем «Желаем счастья»). Обычная концертная программа по заказу. Наша, черновицкая, отличалась от других тем, что строили мы ее всегда на украинском музыкальном материале, используя для этого только собственные съемки. А еще ее преимущество было в том, что у нее ведущим был народный артист Украины Назарий Яремчук.

Мы получали на передачу до тысячи писем, а в 1991–1992-м иногда до 1200–1500. Из всех уголков Украины. Это были не просто заявки как вот «Просим исполнить песню…» Это были серьезные и глубокие рассказы, раздумья, соображения…

Назарий в то время не имел опыта ведения телепрограмм, не всегда имел достаточно времени, чтобы подготовиться к передаче. Это, бывало, сердило меня как редактора, особенно когда он перед съемками имел еще где-то концерт или выступление. Иногда казалось: Назарий не сознает, что он — народный артист Украины. Но те погрешности в ударениях и падежах, которые не прощаются профессиональному диктору, зрители и не замечали — за его искренностью, открытым взглядом, доброжелательной улыбкой. Встречи с ним на экране ждали везде. И если бы кто-то решил исследовать, из чего же складывались те высокие проценты на референдуме 1 декабря 1991 года, ему надо было бы прочитать письма, которые писали Назарию его почитатели. Приведу несколько цитат:

«Уважаемый Назарий, я очень люблю украинскую песню. Я латышка, живу в Украине 31 год. Украина — моя родина, — писала Ромуальда Грабовская из Славуты. — Слышать Ваш голос, Ваше пение — этот настоящий праздник для души. Спасибо вам».

«Дорогой Назарий! Просим, сынок, приезжай со своей семьей на Азовское море, — приглашает семья Черняков из Токмака на Запорожье. — Поездом ехать до станции Якимовка. Дальше машиной к нам домой».

Из Донецка Зоя Емченко хвалилась, что ее невестка, которая работает на железной дороге, выучила украинский язык и все объявления делает на украинском. Надежда Кубрак из Феодосии признавалась, что ее две дочери, к сожалению, не знают и не уважают материнского языка, а семья Мартиненко с Киевщины писала: «Назария мы очень любим. Он какой-то такой свой, будто мы с ним часто видимся. Каждое воскресенье бросаем все дела, чтобы посмотреть и послушать его, когда идет передача из Черновцов».

«Чувствуется, как он любит родной буковинский край и умеет через песню передать это нам, телезрителям. Передача закончилась, а еще долго в сердце будет звенеть:

Земля, радуйся красной весной,
счастье познай, мой заветный край»,

— это из письма Татьяны Черных из Хмельницкого, которая писала отзывы на каждую программу.

«Уважаемый ведущий! Посмотрев Вашу передачу, мы получаем заряд бодрости на целую неделю. И снова ждем на Вас в эфире. В Вашей передаче звучат красивые украинские песни. Так продолжайте их петь — воспевать свой народ и родной край. Ведь красивая песня помогает выжить в наше сложное время», — написали в своем письме родители и дети Васютинские из Ровно.

Назарий не успевал все читать, ведь писем было слишком много. Но мы вместе старались ответить в эфире как можно большему количеству людей. И его благодарили, ждали в гости и с концертами, иногда критиковали, бывало, утешали. Его оберегали от несправедливости. Так, после одной из газетных статей, в которой автор расправился с первым Всеукраинским фестивалем «Червона рута», членом жюри которого был Яремчук, в адрес передачи поступило письмо такого содержания: «Мне кажется, что Вам немного тяжело. Не хочется, чтобы это было на самом деле. Все будет хорошо. Ваше творчество намного выше таких публикаций. Берегите себя. Счастья, радости, здоровья желаем нашему украинскому соловью!»

Пресса тогда писала о фестивале разное. Было выпущено много критических стрел в адрес организаторов фестиваля, особенно управляющими тогда партийными органами. Доходило до того, что журналистов телевидения заставляли расшифровывать тексты песен Панчишина, «Сестрички Вики» и даже «Разрытую могилу» — в обкоме не знали, что авторство принадлежит Тарасу Шевченко. Глава же областного оргкомитета тов. Цуркан вообще предложила лишить лауреатов званий и наград. И это еще не все: по распоряжению тогдашнего первого секретаря обкома Нивалова были «арестованы» все записи, сделанные на фестивале Черновицким телевидением. Так Украина должна была судить о черновицких событиях согласно оценкам тех, кто отрицал фестиваль.

Назарий Яремчук, его авторитет положительно повлияли не только на тогдашнее руководство телевидения. Нам удалось отдельную передачу посвятить фестивалю, а со временем в каждую следующую включать выступления ее лауреатов и участников. Поскольку передачу «Вы нам писали» смотрели люди разных поколений, то и они неодинаково восприняли выступления на «Червоной руте», о чем писали в своих письмах. Назарий умел общаться с телезрителями, и они поверили, что не все, о чем писали тогда в республиканских газетах о фестивале, было правдой. Поэтому так горько было согласиться, что «Червоную руту» ее организаторы задумали как «передвижной бронепоезд». К сожалению, даже Назарию не удалось убедить дирекцию, что это нехорошо.

В 1990-м Яремчук и «Смеричка» дали благотворительный концерт в фонд общества «Просвита». Это тоже было непросто, ведь коммунистическая власть плотно держала вожжи на всех. Это был своеобразный вызов тем, кто всеми силами боронил старую систему. Но Назарий был любимцем всей Украины и с этим должны были считаться. Иногда он недооценивал то, что делает. Мне лично жаль, что высочайшая государственная премия — имени Тараса Шевченко — была присуждена ему только посмертно. А в 1992-м, сразу же после референдума, мы с коллегами по телевидению пришли к выводу, что это тот момент, когда Яремчука следует выдвигать на получение премии: он на пике популярности и всенародной любви. Переговоры о согласии должен был провести с артистом режиссер, его товарищ Василий Стрихович. Но Назарий не согласился.

Его место в украинской эстраде свободно и сегодня. Ведь нет такого уникального (с особыми вибрациями, как утверждал Владимир Ивасюк) голоса, нет той легкости, с которой Назарий соглашался на «живой звук». Когда он пел «Семью», то это был настоящий банкет голоса, полная победа и гармония таланта певца и композитора. Нет и той искренности и честности, с которой Яремчук помогал во всех делах, связанных со становлением Украинского государства.

Как написал господин Яловенко из Днепродзержинска, у Назария Яремчука была «большая душа гуманиста». И мы находились под влиянием и чарами его души. Поэтому и сегодня тяжело смириться с тем, что его уже нет.

«Вокруг столько негодяев, а воровка-судьба так жестоко обошлась именно с ним. Вот и все — не уберегли Володю Ивасюка, не уберегли Назария. А таких, как они, больше не будет», — убеждена Анна Козачук с Харьковщины.

Фотографии и аудио-видеозаписи зафиксировали образ певца, его несравненный голос. Но — что самое важное — этот образ еще не стерся в нашей памяти.

Волынянка З. Волошкевич в 1995-м в письме написала: «Песня наша всегда пугала врагов наших». Разве она могла себе представить, что всего через 5 лет за песню убьют украинского композитора Игоря Билозира?

«Он желал людям счастья от всего сердца, о чем и пел», — такую оценку творчеству Назария выставила Раиса Рябчук из Киева. Она же сочинила трогательное стихотворение, посвященное памяти Певца:

Там, у Всевышнего, на небесах
Твое место в садах эдемских.
Зачем же ты песню с собою забрал,
Символ наш украинский?
Душа высокая, душа пылкая,
Не задержись в саду небесном.
Взлети и расцвети в другом Назарии,
Новым талантом воскресни.

Мы потеряли таких певцов, таких людей, что уже не имеем права давать недругам на съедение ни тех, кто живой, ни тех, кого уже нет.

Прасковья Нечаева

Книга «Бессмертная тень великих душ»

2004